Н.И. Кулакова В лексикологии и лексикографии уже с античных времен принято рассматривать синонимию, антонимию, омонимию в качестве важнейших отношений, вносящих упорядоченность в структуру словаря. Однако до сих пор очень мало известно, в чем именно проявляется структурированность словаря за счет наличия синонимических, антонимических и омонимических связей — при рассмотрении реальных механизмов функционирования ментального лексикона. Получить наиболее точную картину и выяснить ряд вопросов позволяет соединение экспериментальных исследований с корпусными исследованиями. Сопоставление данных, полученных в экспериментах с носителями языка, с корпусными данными помогает более точно моделировать связи и «расстояние» («психолингвистическое» и «текстовое») между данными единицами. Нами решалась задача определения того, какой из группы омонимов или синонимов занимает доминантное положение в словаре, относится к ядру, а какой оказывается на периферии, редко встречается в речевом опыте, связан минимальным числом связей с другими единицами. На корпусе русских текстов нами было получено распределение частот встречаемости рассматриваемых единиц и их контекстной встречаемости; эти корпусные данные были сопоставлены с теми, что были в психолингвистических экспериментах по направленному ассоциированию и по субъективному шкалированию. Нами были исследованы следующие пары:
— омонимы: бокс, брак, вид, газ, двор, дисциплина, забор, завод, ключ, коса, лавка, ласка, лук, мат, метр, мир, мотив, наряд, норка, образ, образование, патрон, пол, пост, предлог, предложение, причастие, проспект, рак, рок.
— синонимы: труд — работа, враг — недруг, ложь — неправда, дар — подарок, печаль — тоска, метель — буран, враг — неприятель, ребенок — кроха, ложь — вранье, путь — тропа, мошенник — вор, болезнь — недуг, ложь — вранье, ребенок — малыш, враг — противник, болезнь — хворь, метель — вьюга, сила — мощь, пища — еда, печаль — грусть, работа — занятие, судьба — фортуна, врач — доктор, труд — дело, талант — дар, мошенник — плут, крик — вопль. Рассматриваемые пары оказались неоднородными и условно были разбиты на две группы:
— с симметричным соотношением внутри пары: ассоциативная значимость (по Русскому ассоциативному словарю (РАС 2002)) и частотность (по корпусу текстов (Национальный корпус русского языка, http://ruscorpora.ru) и субъективная) сопоставимы;
— с асимметричным соотношением внутри пары: одна из единиц пары занимает преобладающее, лидирующее положение, как по данным, полученным от носителей языка, так и по данным текста. Оценка симметричности / асимметричности проводилась:
— по данным текстов: Корпуса (оценивалось распределение частот встречаемости единиц, их речевой контекст) и словарей (Словарь синонимов русского языка (2005), Учебный словарь омонимов русского языка (2005), Словарь русского языка в 4-х т.) (1999));
— по данным, полученным от носителей языка: материалам проведенного нами психолингвистического эксперимента (для омонимов — эксперимент по выяснению речевого употребления, для синонимов — методика субъективного шкалирования, близость каждой пары оценивалась по пятибалльной шкале) и РАС. Ассоциативная частотность (ассоциативная сила) в целом соотносится с частотой употребления (по корпусу текстов) рассматриваемых лексикографических единиц. Данные, полученные от носителей языка (нашего эксперимента и РАС), сопоставимы с текстовыми данными (Корпуса и словарей). В частности, чем выше речевая частотность одного из омонимов или синонимов в паре сравнительно с другим, тем с большей вероятностью его реакции окажутся в ядре ассоциативного поля, будут наиболее разнообразны и частотны.
Выявились и отличия, например, расходятся данные по распределению языковой и ассоциативной частотностей для омонимов СТАН. Для преимущественно студенческой группы испытуемых омоним «корпус тела» оказался актуализирован в большей степени, чем «стоянка» (43% и 19% соответственно, а по первой реакции 69% и 16%), тогда как в Корпусе (27% и 43%).