ВАВИЛОНСКОЕ СТОЛПОТВОРЕНИЕ и ПЯТИДЕСЯТНИЦА (ВсП)

Виртуальная лаборатория

ВАВИЛОНСКОЕ СТОЛПОТВОРЕНИЕ и ПЯТИДЕСЯТНИЦА

• это χάοs[1] языкового смешения, возникающего в разверстом про-стран-стве неба-и-земли, символом вос-со-единения – но, одновременно, и раз-двоения которого – служит Вавилонская Башня;

• это коммуникативный проstor[2] странного «дву-с-мысленного»мира, где язык о-сознается как сила, объединяющая – и одновременно разъединяющая людей, дарующая радость единения и несущая страдание раз-общения;

• это постижение исходной амбиvalentности[3] языка, соединяющего нас с Богом, и тем самым делающего существами пре-естественными, но в то же время разрывающего наше естество, отрывающего человека от того праха земного, из которого он сотворен, и тем самым вносящего в его жизнь неизбывный конфликт «природного» и «культурного»;

• это поиск языкового fund’амента[4], нащупывание точек со-прикосновения неразрывного и нераздельного соприсутствующих в человеке рационального языкового сознания и иррационального бессознательного, представляющего изначальную бездну (Быт. 1, 2), архетипический, доязыковой фундамент Мира;

• это поиск язык’ового единения, образ которого был явлен в день Пятидесятницы, когда раздаяние огненных языков Духа стало символом обретения истинного со-гласия, знамением рождения нового iазык’а – Церкви Христовой[5].

Именно в Церкви, осознающей новым народом Божиим, утвердилось мнение, что многочисленные языки при всем их внешнем разнообразии в сущности своей представляют собой варианты реализации одного инварианта – единого Языка Человеческого. Сегодня эта парадигма связывается с именем Вильгельма фон Гумбольдта. Но и многие отечественные лингвисты – прот. Г.П. Павский, К.С. Аксаков, Н.П. Некрасов – будучи членами Церкви, осознающей себя «непрестанной Пятидесятницей», работали именно в такой парадигме. В это же русло укладываются и лингвистические штудии Н.Я. Марра и его школы, и антропологические изыскания Б.Ф. Поршнева.

Усвоением и творческим развитием их научного наследия и занимается виртуальная лаборатория ВАВИЛОНСКОЕ СТОЛПОТВОРЕНИЕ и ПЯТИДЕСЯТНИЦА.

О чем здесь будет диалог:              

• о человеке, который, по слову святителя Филарета Московского, распят между двумя безднами – «под бездной Божией бесконечности, над бездной собственного ничтожества»; он не может оторваться от того праха земного, из которого он сотворен, он не может вернуться в «непосредственность» до-языкового бытия, – пока к нему применимо понятие «человек», он есть «человек говорящий» – homo loquens;

• о том, что построение Вавилонской Башни, долженствующей воссоединить возникший «в начале» разрыв между небом и землей, оказывается архетипическим событием – событием внутреннего мира человека, созиданием внутренней вертикали, предельными полюсами которой оказываются рай и ад.

• о том, что, в определенном смысле, сам язык и есть вавилонская башня, соединяющая Небо и Землю и разделяющая народы;

• о времени нашей эры, точкой отсчета которой стало воплощение Слова Божьего – Христа – соединившего в Себе земное и небесное (Кол. 1, 20; Еф. 1,10) и соделавшегося посредником между Богом и человеками (1 Тим. 2, 5).

[1] χάος – “первичное бесформенное состояние”; “бесконечное пространство”, восходит к χαίνω – “раскрываться, разверзаться”, “разевать рот”, “изрыгать, произносить”

[2] к и.-евр. корню *ster-, *stor- – “распро-стран-яться”, “расширяться”, восходит как “про-стран-ство”, так, вероятно, и “стра-дание” и “стран-ность”

[3] лат. valeo – “обладать силами”

[4] лат. fundus – “фундамент”, “основание” – восходит к и.-евр. корню *budh- (*bheudh-) – “бездна”

[5] славянские литургические тексты, используя омонимы языкъ (греч. γλω̃σσα – “язык” как анат. орган, “наречие”, “слова”) и iaзыкъ (греч. έ̉τνος – “общество”, “племя”, “народ”), передают богословский смысл Пятидесятницы – воссоздание единого народа Божия